Королева-Волчица, т. 5

 Обобщающая статья:  «Королева-Волчица (цикл книг)».

• Предыдущая книга — «Королева-Волчица, т. 4».
• Следующая книга — «Королева-Волчица, т. 6».

Местонахождение

 The Elder Scrolls V: Skyrim

• Апокриф: Чёрная книга: Пробуждающие сны

The Elder Scrolls IV: Oblivion

• Храмовый район Имперского города — дом Хастрела Оттуса.

Текст

Записано Инзоликусом, мудрецом второго века, учеником Монтокаи:

3E 119
Двадцать один год император Антиохус Септим правил Тамриэлем и доказал, что он настоящий повелитель, несмотря на свои моральные качества. Его величайшей победой стала война Островов, когда в 110-м году императорский флот совместно с королевским флотом острова Саммерсет при поддержке ордена псиджиков сокрушили наступающую пиандонейскую армаду. Его единокровные братья и сестра, король Магнус Лилмотский, король Сефорус Гилейнский и Потема, Королева-Волчица Солитьюда, управляли своими уделами хорошо, и отношения между Империей и королевствами Тамриэля значительно улучшились. Однако столетия взаимной терпимости не зарастили всех шрамов, которые существовали между Империей и королевствами Хай Рока и Скайрима.

Во время одного из редких визитов своей сестры и её сына Уриэля, Антиохус, постоянно недомогавший все последние годы, впал в кому. Несколько месяцев он балансировал между жизнью и смертью, пока Совет Старейшин готовился к восшествию на престол его пятнадцатилетней дочери Кинтиры.

«Мама, я не могу жениться на Кинтире, — сказал Уриэль, более удивлённый предложением, чем раздосадованный. — Она же моя кузина. И к тому же, она помолвлена с одним из лордов Совета, Моделлусом».

«Ты такой щепетильный. Для излишней разборчивости есть своё место и своё время, — заметила Потема. — Однако ты прав насчет Моделлуса, и нам не стоит оскорблять Совет в сложившихся обстоятельствах. Как тебе нравится принцесса Ракма? Ты провел в её компании довольно много времени, когда мы были в Фарруне».

«Да, она ничего, — замялся Уриэль. — Только не говори мне, что ты желаешь знать все детали».

«О, пожалуйста, избавь меня от анатомических подробностей, — Потема скривилась. — Ты женишься на ней?»

«Можно».

«Отлично. Тогда я всё подготовлю, — Потема что-то записала перед тем, как продолжить разговор. — Короля Ллеромо нелегко удерживать в числе наших союзников, а политический брак укрепит нашу связь с Фарруном. Они нам понадобятся. Когда похороны?»

«Что за похороны? — спросил Уриэль. — Ты имеешь в виду дядю Антиохуса?»

«Ну конечно, — вздохнула Потема. — А что, ещё кто-то умер?»

«Там какие-то редгардские детишки бегали по коридору — полагаю, Сефорус уже приехал. Магнус прибыл ко двору вчера, так что церемония может состояться в любой день».

«Стало быть, пора обратиться к Совету», — заметила Потема с улыбкой.

Она оделась в чёрное, довольно непривычный для неё цвет. Было важно сыграть роль скорбящей сестры. Глядя на свое изображение в зеркале, она поняла, что выглядит на все свои пятьдесят три. Серебряные пряди появились в каштановых волосах. Длинные, холодные и сухие зимы северного Скайрима пробороздили морщинки по всему лицу, похожие на паутину. Но она знала, что улыбкой всё ещё может завоёвывать сердца, а её сдвинутые брови способны внушать страх. Для её целей этого было вполне достаточно.

Обращение Потемы к Совету Старейшин, возможно, окажется полезным примером для молодых ораторов.

Она начала с лести и самоуничижения: «Мои величественные и мудрые друзья, члены Совета Старейшин! Я всего лишь провинциальная королева и могу только делать догадки о решениях, которые вы, должно быть, уже приняли».

Она продолжала, восхваляя последнего императора, который был популярен, несмотря на свои пороки: «Он был истинным Септимом и великим воителем, разбившим почти неуязвимую армаду Пиандонеи, следуя вашим советам».

Далее она, не теряя времени, перешла к главному: «Императрица Гизилла, к сожалению, не сделала ничего, чтобы обуздать похотливый нрав моего брата. На деле, ни одна шлюха города не побывала в большем количестве постелей, чем она. Если бы она была честнее, выполняя свои обязанности в императорской почивальне, мы бы имели настоящего наследника императорского трона, а не тех полоумных и бесхарактерных ублюдков, что называют себя императорскими детьми. Всем известно, что девочка, названная Кинтирой, является дочерью Гизиллы и капитана караула. Также может быть, что она дочь Гизиллы и мальчишки, что моет посуду. Мы никогда не узнаем этого наверняка. Но никто не сможет усомниться в происхождении моего сына Уриэля. Он старший из истинных наследников династии Септимов. Милорды, никто из принцев Империи не потерпит ублюдка на троне, я вас уверяю».

Она закончила речь тихо, но с завуалированным призывом к действиям: «Потомки рассудят вас. Вы знаете, что должно быть сделано».

В этот вечер Потема развлекала своих братьев и их жен в Зале карт, её любимом зале для трапез во всём дворце. Стены в нём были раскрашены яркими, хоть и несколько потускневшими изображениями Империи и заморских стран — Атморы, Йокуды, Акавира, Пиандонеи, Траса. Потолком служил огромный стеклянный купол, влажный от дождя, искажавший звёздный свет. Молнии сверкали одна за одной, отбрасывая странные призрачные тени на стену.

«Когда вы поговорите с Советом?» — спросила Потема, когда стол был накрыт.

«Я не знаю, стану ли я… — сказал Магнус. — Не думаю, что мне есть, что сказать».

«Я буду говорить с ними только после того, как они провозгласят коронацию Кинтиры, — сказал Сефорус. — Просто небольшая формальность, чтобы обозначить мою поддержку и поддержку Хаммерфелла».

«Ты говоришь за весь Хаммерфелл? — спросила Потема с дразнящей улыбкой. — Редгарды должно быть очень любят тебя».

«У нас в Хаммерфелле с Империей особенные отношения, — сказала жена Сефоруса, Бьянки. — С тех пор, как был подписан пакт в Строс М'кай, ясно, что мы часть Империи, но не её подчинённые».

«Я так понимаю, что вы уже поговорили с Советом», — многозначительно сказала жена Магнуса, Хеллена. От природы она была дипломатична, но поскольку была имперкой, правящей аргонианским королевством, то знала, как распознать и противостоять напряжённости.

«Да, именно, — произнесла Потема, делая паузу, чтобы попробовать тушёную дичь. — Я произнесла небольшую речь о грядущей коронации».

«Наша сестра — прекрасный оратор», — заметил Сефорус.

«Вы слишком добры ко мне, — сказала Потема со смешком. — Мне много что удается получше, чем публичные выступления».

«Например?» — спросила улыбающаяся Бьянки.

«Могу я спросить, что ты сказала им?» — спросил с подозрением Магнус.

Внезапно кто-то постучал в дверь. Главный дворецкий прошептал что-то Потеме, она улыбнулась ему и встала из-за стола.

«Я сказала Совету, что если они будут поступать мудро, я полностью поддержу коронацию. Что в этом можно найти плохого? — сказала Потема, прихватывая с собой бокал вина и идя к двери. — Простите меня, моя племянница Кинтира хочет переговорить со мной».

Кинтира стояла в холле с имперским гвардейцем. Она была едва не ребёнком, но, подумав хорошенько, Потема припомнила, что в том же возрасте она уже два года как была замужем за Мантиарко. Совершенно определённо между ними было сходство. Потема вполне могла представить себе Кинтиру в качестве молодой королевы, с её тёмными глазами и бледной кожей, гладкой как мрамор. Как только Кинтира увидела тётушку, в её глазах на мгновение заискрилась ярость, но она немедленно усмирила эмоции, оставив лишь спокойную важность, присущую членам императорской фамилии.

«Королева Потема, — начала она невозмутимо. — Меня поставили в известность, что коронация состоится через два дня. Ваше присутствие на церемонии нежелательно. Я уже отдала приказ Вашим слугам паковать вещи, и эскорт будет сопровождать Вас до пределов Вашего королевства. Вы покидаете нас этой ночью. Это всё. Прощайте, тётя».

Потема хотела ответить, но Кинтира и стражник повернулись и пошли вниз по коридору. Королева-Волчица немного посмотрела им вслед и вернулась в Зал карт.